Разномастная толпа наемников "Затмения" моисеевским стадом выгружалась с кораблей. В полутьме ярко горела желтая броня, звучно и смачно передвигались затворы у оружия. Ивор просто терялся в этом стаде, повсюду были бойцы Васэ, настоящий легион. И как на зло, ни одного знакомого лица. Мимо промелькнул турианец с дробовиком наперевес. Энн устало взглянул ему вслед, даже имя не вспомнил, хотя пересекались пару раз в коридорах.  Хотя не инженерская это вовсе обязанность, помнить всех и вся в этом бренном и шатком мире.
Не находя искомого, а собственно говоря и не пытаясь, Ивор проскользнул под чьей-то рукой, чувствуя себя замаскированным волком в разномастной отаре овец. Бараны шугались от саларианца как прокаженные током, когда Энн наоборот, изгибается, проскальзывает, словно пытаясь быть не замеченым.
Скопом, стадом, табуном, всегда кто-то управляет. Простая, доступная даже для крогана истинна. Ивор пристально всматривался в мельтешащий рой бойцов, но найти Моисея, среди скопа было трудно. Разномастная толпа пчел из затмения рябила в глазах, убойно била по криссталику зрачка. Лейтенант выдохнул и подобрался к лагерю археологов насколько позволяли обстоятельство и местность. Казарменный шум постепенно затихал, сменяясь мерным шуршанием протеанских маяков.  Ивор запустил дрона, мерно запищал инструментрон, раскалываясь от обилия информации.
Старкиллер пробивался чрез плотный строй бойцов, где то там позади, где разгружалась баржа Затмения. Человек, уж точно знал ху из ху и на какой карте делить, материки синей ручкой. По идее следовало его дождатся еще там, на разгрузочной площадке, но в водовороте янтарного скопа, терялось абсолютно все, начиная от простых папок для образцов и флэш-накопителей, до вполне крупных гранат. Да и в столь гробальном обществе, саларианец чувствовал себя неуютно, просматриваемый со всех сторон, словно обнаженная ведьма на эшафорте. Понимаешь духом что немного осталось, да боишься все равно, подрагивая всем телом, словно от сквозняка.
Информация, полученная дроном, обрабатывалась, на инструментроне, на мини-карте отмечались очаги протеанских маяков, судя по полученной информации, где-то должна была быть капсула. Но искать ее в одиночку, без Старкиллера и соответствующего оборудования, было бы не просто безрассудно, просто по свински. Саларианец неторопливо оперся о железные перила, поглядывая на местность с таким видом, словно не доверял своему дрону, становясь на пару секунд похожим на Васэ. Параноидальным и заносчивым.
Мысли о собственном скудоумии и бредовости всех идей, создавали неправильный настрой, Ивор постепенно скатывался куда-то в глубь циничных лабиринтов Омеги. Капсула и маяки, явно не залсуживали такового отношения к себе. При одной только мысли что там может находиться протеанин, у Энна начинали трястись руки. Хотя биологическое тело гига-жука его интересовало не так сильно, все же было интересно взглянуть на него вживую. Васэ хоть и бывает заносчива, но все же, (как предполагал Ивор) позволит инжинерам покопаться с устройством капсулы. Судя по слухам и непроверенным данным, протеане не веники вязали в своих изобретениях. Ради такого "Затмение" не замочит лап, не войдя дважды в одну реку.
Время неумолимо капало, неторопливо, размеренно. Ивор копался в инструментроне, ожидая Старкиллера. Вперед батьки лезть в пекло было безрассудно, неправильно. Васэ не одобрила бы этого, просто не поняла бы и все, беги родной ты на плаху, склони голову рогатую пред судом божьим. Энн резко выдохнул, в лагере у археологов резко пропищал КПК, извещая о принятом сообщении. В гнетущей тишине это  было равно выстрелу, столь же неожиданному и поганому с вражеской стороны.  Саларианец совершенно непривычным движением огладил "Коготь", затесавшийся в кобуру. Затмение умело заботиться о своих агентах.
Пистолет отозвался странным покалыванием в ладони, Ивор на секунду перевел дух, не дай жнец предстать в таком виде перед Старкиллером. Усталым, слегка напуганным, обезоруженным. Энн прикрыл глаза, глубоко вздохнул и принялся сортировать информацию на инструментроне, пытаясь успокоить растревоженные анаболиками нервы.

Люди ценят удобство в мелочах, иногда они как скупцы тратятся на мелочи, ради собственного удобства. Измеряют энергозатратность,  понижают ее, пускают дело в ход, тратят на освещение коридоров, а потом самодовольно потирая потные ладошки бормочат "Вот как классно же, вот как хорошо то". Это и поражало. Скупость в вылизывании деталей, а потом абсурдное, резкое, танцующая как огонь оргия безумства и все это уничножается, для потомков. И за несколько поколений это все доводится до зубоскательной простоты. Потомки довольны.
Лифт был устроен просто. Ивор даже чуток не поверил, отвертел панель и заглянул в сложную схему проводов и накопителей. Все было в порядке. Запустил питание, возвращая машину к жизни. Засвистел двигатель, звучно пыхнула запыленная пружина. Все так просто, инженер здесь и не нужен был вообще. Не дети ж малые, догадаются на рыгач надавить и питание подключить. "Было бы на что надеяться"
Назвать кабину убогой, не поворачивался язык. Будь у Энна время и желание, въехал бы на боевом танке, не провалившись, да еще бы Васэ с собой затащил в качестве моральной поддержки - настолько широка в периметре была кабина. И, безусловно, проста в использовании. Повинуясь странному желанию, саларианец приподявшись на выступах в стене откинул крышку люка. Сразу же обдало смесью запахов, масла, затхлости и песка. Ивор чихнул. Лифт поддерживался укрепленным тросом из сплавов сразу нескольких металлов. Люди весьма осмотрительно заботятся о своей безопасности, когда дело доходит до этого, они превращаются в параноиков.
У Старкиллера была тяжелая, черная как сама ночь броня. Она едва-едва поблескивала, под галогеновыми лампами лифта и Ивор в отражении видел свое лицо с напряженным прищуром ярко-голубых глаз. Саларианец собой представлял неплохую мишень, желто-серая броня, яркая, приметная и черная кожа. Если промажет в грудную клетку, то тогда обязательно в голову. Будет целится по блику зрачка. Энн никогда не любил килограммы брони на теле, обходясь самым легким вариантом, почти не защищавшим тело от пуль, все играло прикрытие, да и в отличие от Шейвса, инженер никогда не лез под открытый огонь, воинственно размахивая поджигалкой-пукалкой.
Ивор отвернулся и стараясь ничего не упустить, проверил все системы заново. Все оставалось на своем месте, маленького пост-апокалипсиса не произошло. Саларианец уперся руками в панель и для расслабления стал переносить вес с ноги на ногу. Мелодично трещал процессор, крутились вентили, что-то шипело в  глубине машины. Панель матово сбликовала, ровно настолько, что бы Энн мог увидеть напряженный взгляд Старкиллера. Впервые, не смотря на расовые и возрастные различия, двое мужчин могли понять друг друга как никогда точно. В мозгу человека паутинкой плелась мигрень, Ивор страдал от недосыпа и неустойчивости сией реальности. Говоря проще, сказывалась бессонная ночь, проведенная на борту корабля. "Через трении к звездам."
- Я совершенно не верю в то что дело пройдет тихо, - Ивор говорил тихо, следя за тем как бежит информация по консоли лифта. Лица человека он не видел, но был явно уверен что его слова достигли барабанных перепонок Старкиллера. Человечество минимум - могло развиться до такой степени, сия личность в полной мере. На пару секунд, словно поняв, что сморозил, Энн чуть не покраснел, да вовремя подмогла мать природа, не мог краснеть по свой натуре. Удивительно странные люди.
Удивительно странные салариане.
Лифт слегка вздрогнув, замер на месте. Ивор отвернулся от панели с явным сожалением ( дай жнец так бы и ушел с панелью). Дверь немного заедала, пришлось повозиться пару тройку секунд. С отходом обратно, не должно быть никаких проблем.  Энн кивнул на выход, пропуская Старкиллера вперед. А когда тот отвернулся, с некоторым восторгом вложил в тонкую ладошку "Коготь", предусмотрительно сняв его с предохранителя. Стрелять саларианец не слишком умел, конечно, мимо цели не промажет, но если не в голову ( редкие случаи) то хотя бы в плечо попасть смог. С третьего раза.
Открытая площадка, а вокруг странная вибрация в воздухе, словно у радиоактивного места. Не улавливают приборы, а буквально печенкой чуешь что что-то не так. С ума наверное сходим, помаленьку, выдавливаясь как паста из тюбика. Вокруг были протеанские маяки. Неприятно закола броня, извещая о всякой мелочи, вроде перемены климата и регулировки влажности в теле. Поддержание температуры и прочей суеты было немаловажным, но Ивор не заморачивался, все давно было настроено.
Где-то рядом была капсула с протеанином, неприятно нагрелись кисти рук, надежно затянутые в перчатки. Щемящая по мозгу тишина раздражала, пугала, затягивала в себя. Старкиллер выглядел не лучше, его то явно мучало все это излучение. Гамма эмоций отражалась на человеческом лице. Ивор отвернулся и заслышав знакомый писк, удалился чуть вперед, замечая небольшую панель.  Ее питание не было обрезано, что позволяло покопаться в электронной системе. Но скучно, пара отчетов о проделанной работе ( Энн на всякий случай сохранил копию на уни-инструменте) видеозаписи видеокамер которые не несли ценности и смысловой нагрузки ; примитивные игры на манер азартных. Кто-то на посту коротал время. Кто-то мертвый, кто-то вечный.
Закончив с панелью, Ивор развернулся в пол оборота. Так что бы просматривался и Старкиллер и предполагаемое местоположение капсулы. Надо подобраться поближе к этим маякам, да только больно будет человеку. Энн содрогнулся. Лезть почти нагишом к маяку он боялся. Тем более не верил он в то что все пройдет гладко, как бы не хотели оба агента, здесь будет что-то немаловажное. Никто не оставит протеанина врагу, в этом саларианец был уверен точно.

Отредактировано Ivor (2012-03-31 22:06:43)

Радиация маяков увеличивалась с каждым шагом. В данном случае Старкиллер служил своеобразным барометром, судя по звенящему, обыкновенно ледяному, тону ситуация была на самой грани.  Ивор отвернулся и огибая маяки, словно своеобразное препятствие, подобрался поближе к криокамере.  За столько лет сплав остался неожиданно гладким, прочным. Все было сделано для сохранения протеанина внутри живым и здоровым. Если бы все так же было хорошо.
Ивор стянул с руки перчатку, на экстрасенсорный манер проводя по краям криокамеры. Мелкие зазубрины, малые вмятины, небольших происшествий не удалось избежать. Крышка была захлопнута настолько крепко, что казалось ее нельзя сдвинуть вообще. Это было больше похоже на могильную плиту, те что еще остались на старых земных кладбищах.  Энн пропустил провода сквозь пальцы, на самом краю площадки разместилась уни-панель, призванная для эксплуатации "хрустального гроба". Запуск, сканировка. Никакого эффекта. "Нет доступа".
Саларианец скрипнул зубами. Черт, по детской наивности ожидал, что будет все так легко? Нервное потрескивание клавиш терялось в общем гуле маяков. "Нет доступа". Ничего особенного, вроде запароленных отделов или таинственных знаков, ничего.  Энн сделал совершенно безрассудную вещь, страшную, просто богохульскую. Грохнул кулаком по сенсорной панели, так словно надеясь, что от варварской силы она заработает.  Машина обиженно запищала, едва не начав сворачивать программы в параноидальном беспокойстве.
Просто так протеанина не извлечь из капсулы. Она кормит-поит его, оставшись без энергии, что поддерживает жизнь в теле на протяжении многих веков, протеанин просто погибнет, не успев увидеть солнца на Иден-Прайме. Энн с отвращением взглянул на пасмурное небо, пафосная демагогика разрушила неосуществимую утопию прямо на глазах.  Ивор автоматом набрал знакомую комбинацию. "Нет доступа". Оглянувшись в сторону, где, по-видимому, остался Старкиллер, саларианца передернуло. Не дай жнец испытать подобное тому, что чувствует человек.
Запищал инструментрон. Рядом был протеанский маяк. Ивор заколебался. Это было глупой безрассудностью, это было неправильно. Одобрения начальства не было. Саларианец оглянулся назад. Нет, вряд ли в последний час-два человек может что-то одобрить или предпринять. Ошибочно оставлять его у маяка, но это совершенная необходимость. Вибрация щекотала сквозь броню, заставляя Ивора нервно вздрагивать.
Это безрассудно.
Это глупо.
Лейтенант скачками добрался до шаткой лесенки, ведущей вниз в лагерь археологов. Хлипким сооружением пользовались редко, весьма весьма редко. Специальным раствором тоже забывали покрывать, металл покрылся корозией. Хвала Васэ и производителям перчаток, острые осколки не резали руки, достаточно было стряхнуть их и лезть дальше. Энн старался смотреть только на серую стену, а не на пасторально зеленую траву внизу.  Стена ближе, трава дальше.
Когда нога скользнула в пустоту, саларианец едва не отпустил чудо металлургии из рук, вовремя сработал инстинкт. Прижавшись как можно плотнее к хлипким перильцам лестницы, Ивор некоторое время просто качался из стороны в сторону, словно от легкого ветерка. До земли был минимум метр. Энн колебался. Такие прыжки были не в его духе, не в его стиле. Падать было страшно, а нормально сгруппироваться в прыжке не учился никогда. Дрожали руки, инженер старался дышать глубже, так словно воздух намеренно обрубали через пару секунд.
Успокоится, не терять самообладания. Сапоги заскользили по ступеньке, Энн позорно взвизгнув грохнулся прямо в кусты. Будь он на Омеге, упал бы в кучу старых ящиков или отбросов, на Тучанке, упал бы в камни. А на Иден-Прайме грохнулся в кусты. Романтично же. Радиация постепенно усиливалась, теперь Ивору не приходилось ежеминутно сверятся с инструментроном, дабы скорректировать направление. Шел на вибрацию, как мотылек на огонек. Это все еще продолжало быть диким безрассудством. 
Маяк сиял неестественно зеленым светом, лампочки перемигивались меж собой, словно кокетничающие азари. Небольшое укрытие было завалено проводами, панелями и покрышками.  Сенсорный экран возле маяка светился, по нему пробегали странные символы, смысла которых Энн не улавливал. То ли это протеанский язык, то ли шифр,  не Ивору разбираться. Его дело - криокамера.  Чувствуя себя вором, саларианец резво забарабанил пальцами по клавишам на панели управления. Разнообразные окошки выводились на экран, пробегали диким табуном символы, у Лейтенанта рябило в глазах. Губы покрылись сухой корочкой, их приходилось облизывать языком, так, словно боясь что шелушась отсохнут.  Тихо попискивал инструментрон пытаясь считать информацию. Сканер обрабатывал что-то свое, отделяя зерна от плевел.
Неожиданно прозвучало глухое "пфф", словно маяк выпускал воздух из невидимых ноздрей.  Свет экрана сменился на один тон, из ядовито зеленого, на более приглушенный. При последующих комбинациях, такое обилие информации не вылезало. Стандартные уведомления. Инструментрон известил, что сканировка закончена. Значок маяка на карте сменился более блеклой иконкой. Наиболее ближайший маяк остался там, наверху. Идти жнец знает куда в одиночку, не получив одобрения от Старкиллера, было не правильно и мизантропично. Не в духе Энна.
Поняв что состоится еще одно покорение эвереста-лестницы, лейтенат скривил губы. Подтянуться было довольно проблематично. Пришлось забираться дальше в лагерь археологов и катить здоровенную бочку. С нее, а потом уже на лестницу. Путь наверх занял куда меньше времени, Ивор был доволен собой. Можно было поставить крестик в своем блокноте и спрятать его под кровать. Только завести этот блокнотик еще. Если выживет.
Закончив с перевалом через парапет, Лейтенант чуть ли не ползком добрался до панели. Постоянный бег и движение изнуряли, не привыкший к такому графику Ивор задыхался. При привычной комбинации панель изменила свое привычное "Нет доступа" на официально-деловое "Закончите подключение". Саларианец жадно захлебнулся воздухом, пытаясь осознать все происшествие. Историю делают безумцы. Теперь Ивор один из них.
Не пытаясь восстановить биоритм дыхания, саларианец двинулся в сторону маяка, у которого остался Старкиллер.  В нерешительности замерев рядом, Ивор кивнул в сторону панели, с видом "знаю что делаю". Не дожидаясь ответа, запустил сканер на инструментроне, пытаясь воссоздать картину взлома предыдущего маяка. Ничего сложно, ничего сложного. Радиация щекотала мозги, саларианец морщился. Это мешало работать. О том, что чувствовал сейчас Старкиллер, думать не хотелось вовсе.

Набирать комбинации, совершенно не понимания ничего в иероглифической писанине на экране, для Ивора это было столь же увлекательно, как и ползти вслепую по темному гулкому тоннелю вентиляции. Каждый шаг-скачок отзывается глухим стоном металла, скрипит недовольно выпущенный дрон. Звук на инструментроне был подкручен до минимума, дабы не отвлекать Энна от маяка. Ползающая вокруг тишина пугала сама по себе, заставляя лейтенанта боязливо оглядываться по сторонам. Кашляя и вздрагивая, колыхалась свинцовая туча, то и дело, раздражаясь горловым рыком. Для существа, выросшего в мире галогеновых ламп, этот звук был совсем в новинку. Только бы не дождь, тяжелые мокрые капли, падающие с неба, Ивор не любил, равно как и холод.
От трупа неприятно смердело. Разложение не вступило в свои права, крыса постепенно распадалась на куски, до которых и собраться не дотронулись бы. Один из минусов тоннеля, в них очень много грызунов с острыми как бритва зубцами. О темноте все умалчивалось, но многие боятся именно темноты. В них может прятаться ужасно много зла. Пальцы подрагивают, набирая знакомые комбинации, одновременно отмечая что-то на уни-инструментроне, снимались кадры с экрана, слоились программы на протеанской машине. Раз, два, три. Шум вокруг плещется в шелесте самых различных какофоний. Трещит вой от недостатка воздуха в атмосфере, далеко за лагерем движется по своему ритму Иден Прайм. Ивору все чаще казалось, что это своеобразный потомок Мого, существо, живущее отдельно от всего мира, наперекор скупым фактам совета.
Поздно или рано протечет мимо городская лава, вспучится город. Свистели разрывные пули за оградой баррикад, оставляя по ту сторону линию фронта, уступленную безнадежному огню. Лейтенант морщился, слишком сложно, почти невозможно было сосредоточится на проеанском маяке и слушать окружающий мир и то как отмечает формальностями в микрофон Старкиллер. Калибровка, подсоединение отпавших проводков от нежного устройства машины. Плюется тихим чихом небо и Ивору кажется, что Иден Прайм вокруг него вздрагивает, как девица от первых прикосновений. 
Ровная линия протеанский иероглифов сменяется ломаным строем интегралов, дело движется постепенно, семимильными шагами вперед. Лампочки моргают чуть чаще, задыхается воздухом Энн, которого резко не хватает в легких. Это должно быть легче, потом всегда будет лучше. Ожидаемый позитив не засел в сердце, испарившись с резким выдохом. Маяк зашипел, сменился цвет на экране. Блямкнула панель где-то далеко, рядом с криокамерой, извещая о об ополовиненном доступе.  Ивор отключит от питания маяка инструментрон, быстро проверяя скачанную и просеянную информацию. Всю расшифровку нужно оставить мастерам своего дела, саларианец не был в этом профиле асом, специализация по жизни была другой. В личном деле пара строк, фотография с хмурой эмоцией на лице, не довольный всей жизнью Ивор.
Опять оставив Сталкиллера рядом с маяком и молчаливым трупом, Энн подобрался к панели управления криокамерой. Вторая лампчока горела с перебоями, были проблемы с электороподачей. Ивор заволновался, извлечение экспоната из его "коробки" достаточно тревожно и волнительно. Ощущения были, мягко говоря, не из лучших,  сравнить можно было лишь с предчувствием врача перед первой акушерской практикой. На ладонях душка, что ценится раз в пять выше чем голова лейтенанта, Васэ и Сталкиллера всех вместе взятых. Есть такие кто может сыпать деньгами как зерном, не боясь привлечь птиц на свежераспаханное поле.
Туда не пойдет только ленивый и стервятники. Стервятники прилетают только на свежее мясо. Труп откровенно вонял, мелькали кадрами несвойственные желания столкнуть его вниз, куда-то в пропасть под лагерем, но все это могло задержать экспедицию на пару часов, а то и дней. Хотя если надеется, могли сделать исключение ради сохранности здоровья протеанина. Корабль был оборудован по самой новейшен технолоджи, Ивору не хотелось думать сколько денег угрохали на нее. Лейтенанта откровенно восхищали все плавные линии, мягкая вибрация при подключении, быстрая эффективность действий.
Больше информации не панели не отображалось, кроме стандартной информации о задействованных маяках. Уни-инструментрон быстро пробежался по сквозному строению, ничего нового, все так же спокойно и пасхально уютно. Мягко пробежавшись рукой по панели, Ивор двинулся назад. Остановился в паре шагов от Старкиллера, демонстрируя некую покорность в действиях. Муть из  глаз человека медленно расплылась вокруг, влияние маяка явно перебарывал сильный дух.  Людей нельзя недооценивать, смотреть по праву на равных сложно.
- Там, маяк один. остался. вниз по лестнице, дальше семь минут шагом. После открытие панели, - известил Ивор глухо, часто смаргивая невидимые соринки с глаз. Не выдерживая напряженного взгляда, отвел взор, пробежавшись взглядом по мини-карте на уни-инструментроне. Подключил тепловизор к исследовательскому дрону, выпуская механизированную гончую по направлению к маяку.  Иногда в редкие минуты тишины в штабе, нарушаемой лишь попискиванием ИИ Ивору казалось, что искусственно созданное протянет больше, не взирая не на что. И это становится упором и отталкиванием от исходной точки отсчета. Меланхолия забиралась в мысли, пессимизм охватывал рогатую голову, не выпуская из железных тисков. Ультраправо, анархично идти против совета.
Историю и весь мир делали не дураки и далеко не с помощью одного только каменного топора. Все обитатели, горошины в горсти других горошин, ждать чего-то сверхъестественного противоречиво. Избранными не становятся и не рождаются. Сами вылезают из грязи.  Лейтенант оглянулся в сторону лагеря, по-прежнему тихо, только шуршит за абрисом большая большая машина. Таится в предрассветном полыми, ждет.

События...

Конечно "Цербер" никогда не предусматривал открытое вторжение на тот или иной объект. Если и интересует что-то одно, то нужно извлечь всё очень тихо и незаметно. Но иногда сотрудники отклоняются от старых стереотипов и просто напросто действуют вооруженным методом. Сбрасывать трупы в яму занятие конечно муторное и слегка надоедливое но для выполнения задачи, бойцы "Цербера" готовы на всё. Нелюдей из "Затмения" решили сразу же спрятать и не возиться. Ну правда, вряд ли броня турианца подойдет человеку. Строения тела немного различаются друг от друга.
И всё же бойцам было весьма трудно пропустить мимо себя целый отряд наемников с главенствующей азари. Их было видно как на ладони и соответственно было очень легко уничтожить. Но отданные приказы от начальства не обсуждались и не подвергались критике. За такое отношение к приказам в "Цербере" вряд ли отнесутся с безразличием. Так что солдаты лишь терпеливо сжимали в руках винтовки и ждали. Ждать пришлось очень долго потому как заветного протеанина еще не было видно. Но кто думал что один из выживших наемников "Затмения" попытается оказать сопротивление? Раздалась автоматная очередь, которую постепенно могли услышать многие. В ответ на попытку связаться, Старкиллер лишь получил невнятное шипение. После этого последовала сплошная тишина, и связь была потеряна. Такое чувство что мелкий микрофон либо растоптали, либо выбросили куда подальше. Бойцы "Цербера" поняли что теперь скрываться нет смысла и с огромным удовольствием двинулись в сторону лифта.
В самой шахте постепенно продолжало накапливаться рад-излучение от протеанских маяков. Никто не мог толком объяснить почему излучение начало выделяться с удвоенной силой. Возможно это произошло в следствии небольшого успеха Ивора в открытии капсулы. Так или иначе долгое пребывание в этом месте не гарантировало ничего хорошего. Протеанские маяки это конечно большое сокровище для любой расы, но на человеческие мозги оно воздействовало крайне негативно. Неожиданно двери резко закрылись, и лифт поехал наверх. Земля начала слегка трястись и вибрировать. Снаружи начали сбрасывать "Атласов". На Иден Прайме началась полномасштабная военная операция. И для большего успеха на место событий прибыли центурионы "Цербера".
- Перебить всех противников. Наша цель - протеанин. Брать живого! - скомандовал один из центурионов, заходя в лифт вместе со своим отрядом.
Так же нападающие искали альтернативные пути проникновения внутрь, помимо лифта конечно. По периметру инженеры начали копошиться с устанавливаемыми автоматическими турелями. Большая часть зоны раскопок была оккупирована.

Это неловкое и неприятное чувство, когда ты прогрызая стенки лабиринта внезапно натыкаешься на другую крысу, вошедшую с другого выхода. На другом конце гремели автоматные очереди, разрывая свинцовую тишину резкими всхлипами затвора. Ивор на всякий случай ущипнул себя за руку, сквозь перчатку.  К ним медленно приближалась Васэ.  И то ли панель вздрогнула, то ли Энн покачнулся, мир на пару секунд заплыл куда-то за абрис.  Три азари-сестры, как стрелы в колчане,  резко подрагивали за спиной мамки-атамана, на личиках читалось явное недоумение. "Где я? Кто я?", Ивор почти хотел ответить на этот вопрос, дабы этот масляный блеск пропал из глаз сестер. Не выдержал, отвернулся к дрону, так словно находя в нем центр мира.
Тепловые точки плясали на экране, словно разбуженный жнята, подпаленные солнцем, восставшим на полудень.  Мелкие линии проводов лифта мигнули и погасли. Лифт отрезали от питания.  Когда будет открыта криокамера, откроют огонь. Здесь везде "Цербер". Саларианец мог поклясться, что слышал, как визжат деталями автоматические турели, стоящие за периметром лагеря. Перебиты все. Все все бойцы. Энн вздрогнул. Если все - остальных съели, осталась лишь одна крыса убийца. Неловкое ощущение, когда ты перегрыз стенки лабиринта и встретился с такой крыской один на один.  "Проект "Дверь", погибли сто сорок три ребенка. И не одного не-человека. Это пахло расизмом и превосходством человека. Ивор слушал тот репортаж молча, в те редкие минуты, когда они с Шейвсом оставались тет-а-тет и гнетущую тишину заполняли звуком телевизора.
Требовательно, дробно, постукивал пальцами по деактивированной панели Ивор, изучая боевую позицию через экран дрона. Ни одного выжившего. Лифт захвачен. Лейтенант скованно ругнулся сквозь зубы, морщась, словно от ломоты в костях. Пока те бойцы не добрались до последнего маяка, требовалось действовать, немедленно, почти немедленно. Энн подобрался к краю площадки. Вяло качалась лестница, повизгивая ржавыми деталями. Несколько ступеней уже были проломлены, слезать по ней было опасно. Лейтенант вернулся назад.  Где-то здесь, где-то рядом. Пробежавшись пальцами по стене, Ивор наконец нащупал небольшой выступ, за ним скрывалась вентиляция.  Одна из сестер-азари стояла довольно близко к саларианцу, настолько, что Лейтенат посреди прочих машинных запахов, мог выделять тонкий аромат, исходящий от подручной Васэ. Это было приравнено к конфузу.
Вибрация задерживалась на ладонях дольше, чем хотелось бы, подрагивали пальцы, извлекая болты из креплений. Сплав на деталях был безупречен, очень жаль, но их приходилось выдирать с мясом и кусочками мелкого крошева из стен. Скрипела покорёженная перегородка, нервно вздрагивал Ивор от пронизывающих насквозь звуков, таких что докапывались до позвоночника. Развитие нынешней ситуации, Энн экстренно прокручивал в голове. Судя по карте - ход ведет в соседнее здание. Оттуда разветвляясь в небольшую лабораторию, рядышком с маяком.  Ход узкий - приземистый. Ивор поежился, ноздри разрезал запах затхлости и просроченного дезодоранта.
Ход узкий.
Старкиллер в своей массивной броне не протиснется. Васэ попросту не пойдет. Про сестер логика и здравый смысл попросту умалчивали, оставляя нехорошее предчувствие нервно лакать настой валерианы из высокого бокала с искусной рисовкой. Лейтенант впервые пожалел, что родился саларианцем. Вздохнул и нервно отодрал последние болты. Перегородка немедленно рухнула на пол, чуть не попав на ноги Ивору, чудом отпрыгнул. Потом вернулся, провел рукой по пыльной дорожке, стряхнул с перчатки грязь и слегка цокая, приблизился к Васэ. Выжидательно взглянул в глаза и перевел взгляд на Старкиллера.
- Ход, ведет к маяку. Узкий. Туда пройду лишь я, - перевел дух, нервно сжав пальцы в замок, словно демонстрируя предэшафотную покорность и преклонение. - Я иду туда. Остальные ходы перекрыты. Держим связь, как только обезврежу, кидаю вам сообщение. Никто кроме вас не откроет эту камеру.
Ивор слегка поник. Чертовски неловко было вот так командовать и указывать начальству. Отвернулся, перезарядил "Коготь" и  с ловкостью предков-ящериц заскользнул в тоннель. Ботинки поехали по скользкому покрытию, шорох отдавался неприятным эхом в глубине вентиляции. Радиация менее сильно, но все же, била по стенкам, отражаясь в перепонки Энна неприятным треском. Начинало шуметь в голове, мысли просто стирались под напором и дрожа капали в изувеченный спинной мозг. Не полз, скачками передвигался.  Через несколько метров, в решотчатом окошке промелькнул галогеновый свет. Ивор выдохнул и затянулся пыльной затхлостью. Красная линия на стенке почти стерлась, но все же послушно указывала направление во тьму.
Развилка врезалась в глаза неприятно, как яркий свет после тьмы.  Панель, закрывающая выход была непроницаемо темной, без капельки света. Ивор замер на пару секунд, переводя дыхание. Радиация долбилась сильнее, как разбуженный варрен в пуленепробиваемое стекло клетки. Маяк был в соседнем здании, но Ивор чуял его буквально печенкой, настолько сильно подрагивало остальное пространство вокруг. Навалившись плечом на горячий металл, Лейтенант невольно пискнул, кожу обдало горячим дыханием Иден-Прайма. Настало время прогрызать стенки. Прижался сильнее, зашипели ремни, на которые крепилась кобура. Ноги бестолково засучили по скользкому полу. Пыль взметнулась вверх, постепенно собираясь в небольшие оплоты, собирая в себя все бактерии.
Церберское оружие неприятно кольнуло руку, но Ивор только поморщился. Тяжелый, неповоротливый "Коготь" неплохо подходил ему, малая обойма совершенно не делала проблем, на которые зачастую жаловался Шейвс. Тяжелые пули разворачивали хрупкие крепления, разбрызгивая по все стороны мелкие осколки перегородок. Хочешь воевать с крысами,  бери их клыки, будь плохим.  Ивор на секунду задумался, что с ним сделает Васэ, когда он вернется. Если вернется вообще. Выполз и торопливо перебежал в соседнее убежище, закрывающее маяк от непогоды. Если бы да, если. Сейчас весь мир сжался до размера протеанского экрана с серенадой букв и цифр.