Дни были тяжелыми, скажет она.
Последствия отражены на уставшем лице.
Ей, в принципе, уже все равно - оторванная от родной станции девочка все никак не может привыкнуть жить без знакомых сводов тоннелей над головой, без узких труб воздуховода. Жить в более опасных и напряженных обстоятельствах, нежели ранее.
Отвыкла, скажет, усмехнувшись, она, привыкну снова.
Самоирония может помочь приободрить себя, но надолго этого запала не хватит.
Она говорит, что выросла, что стала великаном.
Её, омеговскую крысу водосточных труб, такие изменения пугают.
Большой - не значит победитель. Маленький - не значит проигравший. Маленький всегда останется самым страшным врагом Большого.
За такое короткое время, с таким первым впечатлением, в новом гнезде трудно обосноваться.
То есть - невозможно, скажет она.

Чизу не теряла мысли, крайне параноидальной мысли, что все обернётся худо. Незнакомая и огромная станция, Цитадель, распахнула перед девочкой двери иного мира со многими странными вещами. Отвлекали они от поставленной задачи, и Чизу просто вбила себе в голову страх этих вещей, как если бы это были ворча.
Пробубнит себе под нос: "не смотреть, скорее в узкий проход".
Скроется от лишних глаз, которых тут в сотни раз больше, чем на Омеге. Крысы. Множество таких же, как и она, крыс. Но тут она не королева, тут она - чужеземец. Крысы не любят чужих.
"Не лыком шита," - она уверена в себе. В эту игру она сыграет с особым азартом, с особым адреналином.
Тощая задница нашла жирные приключения. И приключениям пора закатывать глаза - их ждет длинный день.

Склад - это такое знакомое ребёнку помещение, которое на Омеге часто становилось её ночлегом. Такие постройки никогда не отличались друг от друга - в этом убедилась Чизу, настигнув заданного местоположения. Грузы лишь разные, что радует любую любопытную и проворную тварь своей легкодоступностью.
Крыса ловко забралась на высокий контейнер. Но на ноги не вставала - мысленное самоутверждение, что кому-то, возможно, она обломала прекрасный момент для "снятия" цели, приводило в легкий восторг и значительно поднимало настроение.
Осмотр местности - пусто. Склад пуст от живых душ, тих из-за их отсутствия.
И только спустившись с железной коробки, послышались издалека стуки женского каблука, а через некоторое время уже можно было услышать шарканье и топот ботинок. Судя по тому, что топот был негромким, шла женщина. Две женщины, и почему-то Чизу от этого не становилось легче.

Бесшумно мелькая между контейнерами и ящиками, Крыса приближалась к девушкам.
"Я чувствую себя ворча", по-детски думает она.
Хищник, кружащий вокруг добычи. Заигралась.
Совсем близко: женщина, не найдя, видимо, искомое и решившая обратиться к своей напарнице, развернулась спиной к небольшому "просвету" между двумя контейнерами, где в этот момент, сжавшись и тем самым чуть уменьшившись в объёме, находилась Чизу.
Схватила так, чтобы заметили. Схватила то, что было на виду и выглядело подороже.
Гибкость тела позволяет ребёнку довольно быстро выскользнуть из тисков двух контейнеров и кинуться не просто - куда глаза глядят, а по заранее приготовленному лабиринту, пути между грузами, с резкими поворотами, с развилками и мелким пробегом по прямой - взрослым достаточно тяжело контролировать свой большой бег.
Ровное дыхание, уверенность в себе и изученная местность - но она помнила, что должна была сделать в первую очередь.
Помнила, для чего устраиваются эти гонки.

Некоторые люди рождены для великих открытий, именно такие когда-то  откопали на Марсе протеанские данные и отправили нас всех в далекий космос. Некоторые рождены для искусного лидерства, скажем, что бы объединить собачившееся между собой страны и, сформировав Альянс, бросить все силы на новые достижения. Некоторые рождены для подвигов, такие как Джон Гриссом, что без единого сомнения прошли через ретранслятор, куда-то в неизвестность. А есть такие, которые рождены, что бы умереть жуткой смертью… например такие, как Шепард. Премию Дарвина ему вручат это уж точно.
Миранда злилась, она ведь с самого начала понимала, что информатор – это ловушка, искусная ловушка, наподобие некоего гамбита. Она сама так много раз делала – втереться в доверие, подкинуть парочку  среднезначащих файлов, уверить, что все хорошо… а потом оставить разгребать все проблемы, что останутся после ее исчезновения. Или просто убить, хотя это и будет куда милосерднее. Она ненавидела свой язык, ненавидела то бессилие, с которым ей пришлось столкнуться, ненавидела упрямство капитана.
Она два года потратила на программу «Лазарь», убила столько времени, по частичкам восстанавливая как тело, так и разум. Миранда смогла обмануть смерть, обмануть все законы природы, которые только могли быть. В момент, когда капитан задышал, а сердце начало биться, она уверовала, что в любой момент может сломать даже законы физики и пройтись по потолку, рассекая материальное пространство. Ее охватила эйфория…. А потом все как-то быстро забыли ее заслуги. Такой сильный удар по эго и самолюбию не на шутку задел ее.  Настолько быстро, что ей стало даже немного обидно.  И вновь опять одно и то же, она слышала в свой адрес обвинения по поводу того, что работала на террористов  и никто так и не отметил, что удалось обмануть сами законы природы.  Никто толком не мог вспомнить о ней, хотя бы из-за того, что быть тенью для Лоусон равнозначно той свободе, к которой она так стремилась
По крайне мере, у нее еще оставалась Ориана. Сестра была тем, ради чего она все это делала. Ради чего взбунтовалась и бежала, скрываясь и не щадя никого. Ради кого вступила в «Цербер» и приняла доктрину о совершенстве человека. Лоусон не видела сестру с тех самых пор, как Призрак пристроил ее в одну из важных семей, заправляющих где-то на Элизиуме в те времена. У Орианы было все, чего сама Миранда была лишена – семьи, тепла, любви, а самое главное – выбора. Никто не заставлял ее быть лучшей, никто не требовал от  нее  неземных достижений. Никто не говорил, что она всего лишь генетический материал и династия.
Они шли по какой-то из многих улочек, что б их, похожих как две капли воды. Удивительно, но отчего-то Джек больше не вызывала у Миранды жуткое желание  отойти куда-то подальше, лишь бы не видеть на себе ее испепеляющий взгляд, полный каких-то безмолвных обвинений  в том, чего она с роду не делала. Вернее, сама Лоусон никогда не занималась подобными экспериментами, да и вообще, единственный раз, когда на нее возложили подобную работу, был «Лазарь».  Вот только говорить с заключенной было абсолютно бессмысленно, как минимум она бы нарвалась на  грубость или еще похуже, да и вообще, Джек казалась куда более терпимой, когда молчала, а значит, она будет поддерживать такое состояние до  последнего.
- Если бы с тобой что-то случилось, Шепард бы мне еще долго нудел по этому поводу. Идиот… – Коротко кинула Миранда, ей все это не нравилось, ей не нравилось, что все складывается не по плану, хотя, плана не было, но все же. А еще ей не нравилось, что приходилось врать даже сейчас, Джек была  сильным биотиком, еще более сильной личностью и, хотя не хотела этого признавать, преданной, по своему. Лоусон лишь вздохнула.  – Я не хочу сидеть сложа руки, пока этот горе-герой решает помереть вторично.
Кто-то легонько толкнул ее и быстрая тень пронеслась мимо. Доли секунды понадобились мозгу, что бы осознать, что всегда висевший на поясе брелок более там не находился. Единственная вещь, которую Миранда посмела забрать с собой от Орианы, в напоминание  о том, ради чего она все это делает и ради кого так отчаянно старается. Замешательство, вкупе с непонятным гневом сделали свое дело. Разум не хотел  трезво анализировать, заставляя женщину кинуться вдогонку за воришкой, не осознавай всей опасности.
- А ну стой! – Громко закричала она, следуя за быстрой и юркой тенью. Кто это – ребенок? Протесняясь среди контейнеров Миранда злобно ругала отца и его любовь с поигрушками на генном уровне. Джек, скрывшаяся где-то среди множества темных закоулков,  координировала направление. Миранда продолжала двигаться, ей хотелось лишь одного – вернуть свою вещь, вернуть то, что заставляло ее не забывать о том, что нужно продолжать сражаться…

Бежать Подопытной Ноль долго не пришлось. Биотическое умение само сократило расстояние между преступницей и её жертвой. Маленькое тельце существа было довольно лёгким, что позволяло Джек удерживать его на весу без особых усилий.
Женщина подтянула существо к себе ближе, и тут оно заговорило. Это был ребёнок. Лёгкий человеческий ребёнок с, судя по всему, тяжёлым характером. Чтож, похвалиться своей сговорчивостью, легкостью в общении или вежливостью Джек точно не могла, поэтому она насмешливо выгнула бровь, затем презрительно хохотнула, а после решила показать, кто в доме хозяин. Домом этот склад назвать можно было лишь при наличии буйствующей фантазии в период обострения, но показать всё равно стоило.
-Хах, ты не в том положении, мелкий, чтобы задавать здесь вопросы, - Ноль заметила краем глаза, что в узком коридорчике справа появилась Миранда. Чирлидерша была как нельзя кстати, потому что миротворческие, ну хотя бы просто цензурные слова или выражения у Джек закончились, и теперь она была бы не прочь применить в сторону без меры разговорчивой шмакодявки парочку угроз, не расходящихся с делом.
Пока Лоусон и дитё переговаривались, Джек удерживала беглеца на весу и со скучающим выражением на лице рассматривала свой груз. Ей много кого приходилось убивать за свою жизнь, за это время Ноль научилась видеть в людях, в их мимике, словах, желание жить. Этот человеческий детёныш хотел жить, да, очень хотел. А ещё он боялся. Да, славное чувство, которое испытывают все без исключения, когда их жизнь начинает зависеть от желаний кого-то чужого (особенно когда жизнь начинает зависеть от желаний лысой девицы с расшатанной психикой). Это забавно… Кем бы ты ни был, ты дрожишь перед смертью как и все. Исключений нет ни для кого… Конечно, есть фанатики, которые ищут смерти на поле боя, но их в расчёт не берём.
Так зачем чего-то добиваться, любить кого-то, сострадать, помогать, если потом все равно сдохнешь? Пусть от старости, пусть на поле боя, но сдохнешь. И что тогда? Кто вспомнит твои жалкие потуги?
«Забавно, это девчонка.» - преступница сама не поняла, как такая внезапная и одновременно совсем простая и довольно нелепая в этой ситуации мысль забралась в голову. Как она поняла, что это маленькое существо человеческой расы женского пола? Наверное, голос.
Хмыкнув, Ноль перевела взгляд на Миранду. Биотический потенциал не мог работать вечно. Именно сейчас Джек ощущала, что он должен очень скоро закончиться.
-Чего няньчишься, копуша? Давай быстрее! – прикрикнула на чирлидершу Ноль, ощущая, что ноша становится тяжелее. Джек надеялась, что это стало понятно и Миранде, ибо ещё чуть-чуть и Ноль отпустит этого червяка, и тогда чёртовы гонки по лабиринтам снова начнутся в штатном режиме.
Маленькая девочка-воровка, что-то это Подопытной Ноль напоминало…
«Хватай её! – послышался где-то далеко в сознании голос бармена-турианца, - Она у меня всё выручку умыкнула, эй!»
Тогда она была маленькой, неопытной, слабой… ничтожество одним словом, хах. Да как можно было попасться так просто? Её буквально тут же за руку схватили и…наказали. Неуклюжая, плохо и криво по-подростковому сложеная, вечно голодная и оборваная. И имя у неё было тогда дурацкое – Дженифер.
ДЖЕ-НИ-ФЕР! Джек скрипнула зубами от ненависти к этому имени, больше не контролируя притяжение сознанием. Биотическая энергия вокруг ребёнка погасла, отправляя шмакодявку пропахать носом бетонный пол.
Чтож, из воспоминаний Ноль выскользнула очень скоро и тут же приготовилась к очередному высокому старту, внимательно следя за поведением воришки.

Отредактировано Jack (2012-06-02 22:06:36)

Тяжело когда воспоминания захлестывают тебя и ты не можешь совладать с собственным разумом, что бы прекратить тот поток, который обрушивается на тебя, стремясь снести последние остатки благоразумия. Она бежала, петляя между массивными железными ящиками, и, как она проносилась мимо них, так и воспоминания проносились в ее голове.
Женщина вспомнила. Как впервые увидела Ориану, как взглянула в ее голубые глаза. И вроде бы она должна была ненавидеть ее, замену самой собой, прямое доказательство, что можно сделать что-то куда более идеальное. Но этого не произошло. Ориана улыбнулась ей. Никто и никогда не улыбался Миранде, каждый из работников либо боязливо опускал глаза и быстро улепетывал, либо ходил с постной миной в разные стороны, а отец вообще не проявлял ни грамма эмоций в ее сторону. И тут впервые… улыбка. Искренняя, не притворная, та самая детская, которая заставляет полюбить раз и навсегда.
Именно тогда Миранда поняла, что пора что-то менять. Нельзя было дарить сестре ту самую жизнь, которую прожила Лоусон. Жизнь без улыбок, без права на выбор, словно кукла на веревочке, пляшущая под  ловкие аккорды сделавшего ее мастера. Идеальный мир, выстроенный из разнообразных декораций, картонок, которые, хоть и красивы, но не могут заменить настоящего мира. ради нее Миранда бежала, рисковала жизнью и даже отдала бы жизнь, лишь бы Ориана прожила свою счастливо. Как человек, со своими желания, тревогами, переживаниями… неудачами. Ведь даже самая  редкая жизнь кажется птичке в золотой клетке прекрасной, если эта жизнь свободного человека.
И вдруг у нее отбирают последнее напоминание о сестре, напоминание о том, за что и ради чего она боролась. Лоусон ускорилась и, выбежав на небольшую площадку, чуть ли не столкнулась с Джек, которая держала девочку биотикой. Без лишних слов Миранда протянула вперед руку, отбирая у девочки, практически ребенка, безделушку. Сначала ей хотелось линчевать подобного вора, но после, присмотревшись хорошенько, что-то внутри дрогнуло. Моральные ценности, которые так старательно выбивал из нее отец, а попозже Цербер, похоже, все же сохранились где-то глубоко. Ей вдруг стало жалко этого ребенка, возможно, Джек тоже, но подопытная никогда не покажет этого, впрочем, Миранда тоже.
- Отпускай ее Джем, мы зак… - Лоусон проглотила собственную фразу, заглушенную взрывом. Из поднявшегося облака пыли послышалось топотание десятка ног и вскоре на площадку выбежали оперативники Цербера, взводя оружие, готовые открыть огонь. Тяжелое осознание того, что они попали в ловушку кольнуло Миранду. Чувства заглушили здравый смысл и вот к чему это привело. Прогремел еще один взрыв, потолок, дав трещину, обрушился прямо на их головы. Лоусон  пригнула голову, осознавая, что за сегодняшний день она и так наглоталась достаточно пыли. Выход был отрезан, единственный путь, по которому они пришли, был заполнен оперативниками цербера. Рука невольно сжалась, синее свечение обуяло ее, без боя пока никто сдаваться не собирался. Но тут что-то привлекло ее внимание, отблеск, небольшой, среди все еще висевшего облака пыли, не дававшего толком рассмотреть происходящее. Это обрушившийся потолок образовал насыпь, ведущую на верхний уровень
- Джек, сюда! – Миранда запрыгнула на насыпь, указывая рукой на новый выход. Из начавшей оседать пыли вышел оперативник,  наводя на них прицел. Через секунду  его, сильным толчком, отбросило обратно в пустоту, послышался звук удара о стену. – Да что им нужно…
Лоусон действительно не могла понять причины, по которой Призрак так ополчился на нее. Конечно агенты и до этого покидали организацию, но в основном довольно мирно. Еще никогда не объявляли охоту.