I. MAIN INFORMATION.

- ИМЯ|ФАМИЛИЯ.
Aegohr Alanon Nasurn Inhra Kyrreh Alleсk  | Аэгор Аланон Насурн Инра Кирре Аллек.
Посредникам, нанимателям и тем из коллег, что предпочитают чертежному инструменту оружие, обычно известен как Найлин Каис.

- ВОЗРАСТ|РАСА.
28 лет | Саларианец.

- СПЕЦИАЛИЗАЦИЯ|КЛАСС.
Разведчик.

- ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ|ОРГАНИЗАЦИЯ.
Частный архитектор, постоянного работодателя не имеет; наемный убийца, «Каллисто».

II. PERSONALITY.

- БИОГРАФИЯ|ИСТОРИЯ.

Двадцать восемь лет назад в одном из многочисленных юго-западных кварталов Насурна дела обстояли на удивление тихо, спокойно и мирно. Естественно, что ничего хорошего подобная обстановка породить не могла - вместо этого она породила Аллека.
Строго говоря, конечно, первоочередная заслуга в факте его появления на свет принадлежала совсем другому лицу, да и начал Аллек свой жизненный путь не в одиночестве, а в компании многочисленных братьев и трех сестер. Однако различие между ним и всеми ближайшими родственниками, неявное в детстве и сильнее проявившееся после, уже никак нельзя отнести на счет воспитания.
В нем рано проступил и только отточился с годами выдающийся талант к анализу и пониманию происходящих вокруг процессов, будь то политическая ситуация, военная тактика или научная задача; вкупе с необычной даже для саларианца быстротой и точностью мышления и реакции, как ментальной, так и физической, эти качества обещали ему значимое будущее и великое число возможностей для развития. Качественное образование, подарившее знания и развившее гибкость и живость рассудка, вело к тропе научных и инженерных подвигов — пусть ученым Аллек так и не стал, но не по случайности годы спустя в одном из университетов Талата он получил диплом архитектора. Перспектива работы в ГОР была предложением совсем иного, но не менее ценного, рода. Именно ей Аллек посвятил значительную часть своей юности, оставив на долгое время инженерное увлечение.
И, только пройдя финальный экзамен, добровольно отказался от вступления.
Он так и не решил, польстило ему или больше досадило изумление знакомых и товарищей, пусть склоняется ко второму варианту. Причины такого поступка, он, впрочем, доверил мало кому даже в пределах семьи, да оно может оказаться и к лучшему; не всякий их расценит однозначно, а кто-то может и вовсе прийти к недобрым выводам. Но, как ни любил Аллек работу, которую выполнял и к которой готовился, а любил он ее искренне, какую бы ни чувствовал в себе к ней родственность и как бы ни был горд соответствовать заданным требованиям, а гордость всегда играла в его поступках немалую роль — с военной дисциплиной и иерархией ужиться он так и не смог. Целясь в далекую мишень, оставляя позади десятки минут бега, расписывая на экзаменах длинные многоступенчатые ответы или просто стоя тихим угасающим вечером и глядя сквозь узкие окна бункера на одной из заключительных проверок, он не мог избавиться от мысли, что всякий его поступок отныне и впредь переставал быть его собственностью и становился продолжением чужого, смутно видного решения.
Итак, он ушел и вновь обратился к архитектуре, твердо намеренный на этот раз получить соответствующее высшее образование, однако по исполнении этого плана продержался в царстве спокойства недолго. С год Аллек честно провел на перспективной развивающейся колонии, отчаянно желающей урбанизации и расширения и готовой пусть неохотно, но довольно щедро за это платить. Чужое лимонное солнце поднималось над тропическими лесами и тонуло в них снова, каждый день ближе и ближе, стальные шпили стремительно прорастали сквозь зеленый покров, и воздух начали прорезать цепочки аэрошаттлов — одно время местные виды даже украшали собой открытки, пусть пять лет спустя небеса затянуло промышленным дымом и блеском голографической рекламы. Аллек предпочитал звать это отпуском. Он никогда не обманывался предположением, что останется в такой жизни надолго, и оказался прав даже быстрее, чем предполагал. Его посетила новая идея, внешне спорная, но в чем-то притягательная, и когда планета почти закончила оборот вокруг своей звезды, саларианец ее осуществил, подавшись в стаю полуофициальных наемников.
Им руководила не жадность, не стремление к насилию и даже не скука, чем он немало гордился и гордится по сей день — нет, тут проявилась совсем иная черта характера, схожая больше с любовью к состязанию, чем с чем-либо еще. Как еще в юности Аллеку нравилось соперничать и выходить победителем из более или менее дружеских или, по крайней мере, товарищеских соревнований, нравилось это ему и сейчас — разве что в несколько более мрачном и радикальном ключе. Добровольно отказавшись от службы в военной разведке, он не лишился симпатии ко многим сторонам такой жизни, а она, в свою очередь, не давала погаснуть слабой зависти к оставшимся. Частично ведомый этими переживаниями, частично желающий противопоставить собственные, еще почти неистраченные боевые навыки новому противнику, уже не имеющему ничего общего с дружественностью, Кирре дождался исполнения рабочего договора и оставил позади расцветающие поселения, к созданию которых не так давно прикладывал и свою собственную руку.
Начало было успешным уже потому, что Аллека не убили и толком даже не ранили; случай не редкий, но и не повсеместный. Значительный перелом наступил на моменте, когда отряд неожиданно столкнулся с Затмением и оказался практически наголову разбит;  с той пор поры Аллек, оставленный позади прикрывать тыл и оттого в очередной раз уцелевший, крупных командных операций избегал. Род его деятельности больше сместился с работы наемника к работе охотника за головами, если не киллера; стоит отметить, впрочем, что ни разу он не брался за убийство гражданских и отвергая подобную идею с негодованием, как полностью противоречащую его собственному принципу охоты за охотниками.
Это было четыре года спустя, когда Аллек взялся за весьма нетривиальное и хитрое задание, закончившееся весьма впечатляющей удачей. Впечатлила она не только заказчика, как показали события ближайших дней. Не меньший интерес к ней проявили и без лишнего приглашения явились к саларианцу двое непрошеных коллег, на несколько часов опоздавших к знаменательной цели. Тут биография Аллека Кирре могла и оборваться весьма трагическим и не исключено, что довольно мучительным образом; но где судьба жестока к одним, она же милосердна к другим, и вместо кипящей плазмы и надгробия саларианцу встретился работодатель.
Весьма претенциозный, зовущий себя объединенным прозвищем «пурпурные» и выбравший своим символом древнего людского духа охоты по имени Каллисто — иными словами, перебирающий с драматичностью и романтизмом, как счел для себя Аллек, да к тому же составленный преимущественно из людей и азари. Но щедрый, многообещающий и в немалой степени свободный, а за это можно простить многое. 

- ХАРАКТЕР|ОТКЛОНЕНИЯ.
Рассудителен, мало склонен к бурным переживаниям и обыкновенно спокоен вплоть до хладнокровия, однако вовсе не равнодушен. Не особо разговорчив, однако любит интересные беседы и ценит хороших собеседников.
В силу профессии недоверчив и подозрителен, стоит ему почувствовать угрозу, и не теряет бдительности почти все остальное время. Впрочем, и без того наблюдателен и любознателен, пусть не склонен этого демонстрировать — нередко заинтересосывается даже тем, к чему не имеет ни малейшего отношения. Полностью разделяет веру в то, что знание равно силе.
Решителен и настойчив, но не упрям, и склонен искать обходные пути вместо того, чтобы шагать напролом. Злопамятен, но не обидчив. Целеустремлен. Не любит бессмысленной жестокости, однако не смущается необходимой и не излишне разборчив в средствах достижения своих целей. Старается сводить к минимуму возможный риск в любом ответственном деле, предупреждая не только вероятные, но и возможные осложнения. Всему заранее продумывает и ищет запасные варианты, когда это только допустимо, и не доверяет импровизациям, пусть признает их необходимость.
Обыкновенно приветлив и вежлив с незнакомыми собеседниками, но если в общении с сородичами это является стабильной нормой, то с представителями инопланетных рас порой бывает куда сложнее. Не являясь ксенофобом в подлинном смысле этого слова, Аллек, однако, с немалым снисхождением смотрит на их медлительность, невнимательность и забывчивость; что же касается присущим многим из инопланетян поразительной самоуверенности и одержимости страстями, имеющими куда больше родства с животным, нежели с сознательным миром, то они и вовсе взывают к жалости. Слабым исключением из этого правила являются турианцы, как давние союзники и обладатели ряда толковых идей. И, к сожалению, азари, покуда находятся рядом. Исключением совсем другого рода выступают кроганы, но даже взаимная ненависть к последним в Аллеке редко когда пробуждается от глубокого, холодного сна.
Не сказать, впрочем, чтобы Аллек и сам соответстовал общепринятым нормам общения. Пусть он старается следовать правилам хорошего диалога, нередко в его речи проскальзывают замечания, полные излишней прямолинейности или цинизма — к счастью, тем дальше, тем в большей степени этот недостаток удается сводить на нет.
Никогда Аллек не причислял себя к патриотам или националистам, но до сих пор хранит искреннюю преданность Саларианскому Союзу, и если есть вещи, способные это изменить, то пересчитать их можно по пальцам одной его руки.
Обещания и клятвы он делит обычно на две типа - принесенные добровольно и вынужденные обстоятельствами — и подход к ним весьма разнится. Если первые Аллек старается хранить, и приносит оттого крайне редко, то со вторыми обращается весьма свободно. Признаком бесчестия это не считает ни в себе, ни в других, оттого никогда не верит чужим словам сам, если не видит стоящих за ними мотивов. К чести и гордости вовсе отношением обладает неоднозначным, крайне высоко их ставя, но всякий раз оказываясь не в силах определить ту границу, где заканчивается их власть и приходит на смену рассудок. Персональные представления о морали и дозволенности отражают это, являясь одновременно крайне строгими и чрезвычайно фрагментированными. 
Не любит действовать в команде, предпочитая полагаться только на себя, пусть и отдает себе отчет в потенциальной проигрышности такого обыкновения. Попросту не переносит напарников-биотиков. Тот, кому когда-либо доводилось целиться за сотни метров за ускользающую цель, пока вокруг плывет воздух и дергается земля, наверняка это поймет.

- ПРИВЫЧКИ|УВЛЕЧЕНИЯ.
Оказавшись на новом месте, принимается по мере возможности его внимательно изучать и запоминать; посещал многие космические станции и города на случай, если некогда придется там работать.
По долгу службы увлекается огнестрельным оружием, способен подолгу рассматривать привлекшие внимание образцы и изучать по ним новые приемы для создания собственных модификаций. Последнее, впрочем, применимо и к удачным и неочевидным архетектурным решениям, встреченным на жизненном пути.   
Любит головоломки, будь те реальными или абстрактными.
Редко когда подолгу сидит спокойно,  обычно даже в самой непримечательной из обстановок принимаясь что-то делать — хотя бы барабанить пальцами или переступать с ноги на ногу. Только порой, особо глубоко задумавшись над чем-то, замирает на месте и погружается в молчаливую неподвижность.
Практически не имеет вредных привычек, будь то влечение к алкоголю, курению, азартным играм или каким-либо еще из общепризнаннных повседневных слабостей. Даже несколько жаль, что хвалить за это следует не воспитанную годами выдержку, а всего лишь врожденные вкусы.

- ЧЕРТЫ ВНЕШНОСТИ.
- Темная кожа, переходящая из темно-бурого в коричневый и местами терракотовый оттенки, раскрашена редкими белыми полосами; даже вдали от них ей, однако, далеко по глубине цвета до типично черных глаз с ободками теряющихся серых радужек. Его сложение и фигуру можно назвать вполне атлетическими по саларианским меркам, пусть в них читается куда больше от ловкости и скорости, нежели мощи; напротив, рост нельзя назвать ни низким, не выдающимся. Манера передвижения Аллека, ожидаемо быстрая, сочетает в себе обычную легкость походки с резкостью отдельных жестов и движений. Как одежда, так и легкая броня раскрашены преимущественно в неброские, приглушенного оттенка цвета, призванные помочь слиться с обычным городским или природным ландшафтом, пусть к повседневному костюму иногда добавляются чисто декоративные детали вроде светлых вставок или незамысловатых узоров. Нередко последний дополняет собой свободный капюшон с прорезями для рогов.

III. ABILITY.

- СПОСОБНОСТИ|УМЕНИЯ.
-Тактическая маскировка — с помощью стелс-систем персонаж становится невидимым для глаз и радаров противника. Продолжительность действия — 2 поста. Перезарядка длится 4 поста.

-Взлом - позволяет взламывать электронные системы. Так же, это умение отвечает за проникновение в системы врага-синтетика, дающее над ним полный или частичный контроль. Длительность перезарядки обычного взлома - 1 пост. При взломе ВИ - 3 поста. При взломе ИИ - 4.

-Перегрев - способность, позволяющая персонажу вызывать временный перегрев оружия и тем самым выводить его из строя. Продолжительность действия — 3 поста. Время перезарядки — 2 поста.

Отлично стреляет из снайперской винтовки и пистолета, однако поразительно скупо и невдохновленно обращается со штурмовыми винтовками, дробовиками и пистолетами-пулеметами, случись им попасть Аллеку в руки. Происходит это достаточно редко, чтобы не составлять проблемы. Ближнего и тем более рукопашного боя избегает.
Подобно любому нормальному представителю своего народа, обладает эйдетической памятью — немалым подспорьем в работе и быту, только усовершенствованном годами практики.
Быть может, оказался бы умелым тактиком, не имей склонности выступать в одиночку. Неплохо разбирается в электронике, куда лучше — в устройстве и принципе работы оружия нового, и старого, до-термозарядного, образцов.

- ОРУЖИЕ|ИНВЕНТАРЬ.
- Модификация снайперской винтовки Punisher-VIII производства Armax Arsenal, от оригинала отличающаяся повышенной точностью и дальнобойностью. Выстрелов до перегрева — один. Можно было бы дотянуть до двух, но Аллек счел это недопустимо расслабляющим. Вполне может считаться основным оружием при выполнении большинства контрактов.

- Крупнокалиберный пистолет M-6 Carnifex-VI — с ним саларианец не расстается даже в своей мирной ипостаси, обычно нося в сплошной нейтральной кобуре, чтобы не привлекать излишнего внимания к марке и разряду.

Помимо того хранятся дома, используются редко, но проверяются столь же часто:

- M-98 Widow-III. Далеко не столь предпочительна, как «Каратель», за счет громадного веса, отдачи и габаритов, делающих ее весьма неудобной как в обращении, так и в ношении; однако иногда ее бронебойные свойства становятся необходимы. Основная и практически единственная причина того, почему броня Аллека оснащен весьма дорогостоящими элементами экзоскелета, предназначенными для удержания винтовки на весу и гашения ее отдачи. Кстати, это можно записать четвертым побочным эффектом.

- Scorpion-I — в большей степени напоминание о родных краях, нежели используемая часть арсенала, совершенно не укладывающийся в обычный Аллековский стиль ведения боя и все-таки могущий еще сыграть свою ценную роль смертельно опасный подарок, сохранившийся с минувших дней.

IV. PLAYER.

- СВЯЗЬ|КЛЮЧ.
ICQ — 609-663-040.
Ключ - проверено Ротаром

- ПРОБНЫЙ ПОСТ.
/кое-какая другая ролевая, фентезийный сеттинг.

Короткое предисловие к очередной вариации мифа падения во тьму, обыденного для всех народов и религий - ни больше, ни меньше. Высвобожденная ритуалом сила прорвалась быстро, с охотой и жаждой, дробя мир на части и утягивая его в себя. В одно мгновение она робко точит стену, в следующее пожирает пол под твоими ногами. И чувствует твое присутствие. И смеется своим безумным смехом, неслышным за ревом крошащихся стен.
Альхор явно чувствовал, как она смеялась. Он усмехнулся в ответ с бесполезным, но приятным вызовом, и все вокруг провалилось в темноту. И он сам - тоже.
Некоторое время вокруг было только безумной скорости движение и сила, ненавистная, но словно не чувствующая этого; она вилась по рукам, как кровь, с явным любопытством заглядывала в глаза и вспыхивала быстро угасающими трепещащими ветвями света. Что-то, охваченное белым сиянием, неслось мимо, одновременно за покровом непоницаемой мглы и видное ясно, как день - невозможно понять, быстрее или медленнее самого северянина. Потом добавились новые вспышки - оранжевая, ворох сиреневых, снова сиреневый, почти переходящий по яркости в белизну. И этот цвет уже не угас и не утонул во тьме. Он стремительно расширился, охватил собой все, и Сиверто, уже успевшего перестать рыпаться и невольно залюбовавшегося на разворачивающиеся вокруг картины извращенного вражеского искусства, вышвырнуло прямиком вперед.
Не успей Альхор среагировать или не умей падать, следующие несколько минут его жизни могли бы отличиться немалой яркостью; по счастью, натренированные мышцы бросили тело в нужном направлении, и глухой удар смог выбить только воздух из легких, пощадив суставы и кости. Северянин перекатился по тонкому слою искрящегося снега, оттолкнулся от промозглой земли сразу, как смог вздохнуть, и выпрямился, пошатываясь. Камень под ногами источал мороз, пробиравшийся в кости и пока только лишь бодривший кровь; вокруг раскинулся простор никем не тронутого снега и выпирающих к небу черно-серых скал. Солнечный свет бил в глаза из прозрачного неба, далеко внизу горело зажженое им море и версты ровного льда. Маги, недосчитавшись синекожего призрака, шевелились кругом, приходя в себя, и порождение Дракосса лежало на обледеневшем снегу, не двигаясь и толком не дыша. Только начавший забираться под кожу мороз быстро отогнало заклинание, и снег потек по камню, оплавляясь и тая. Лютые порывы ветра сменило почти весеннее дыхание, полное воды и тепла. Норден. Это должен быть Норден. На лице проступила слабая недоверчивая улыбка. Не так он ожидал посетить родину своих предков. Совсем не так.
- Альхор? Аэсоннэ?
Отвлекшись от пейзажей, Альхор обернулся в сторону голоса, встретил странно растерянный взгляд одной из колдуний, так и не поднявшейся еще с колен - Кассиопеи, таково ее имя - непонимающе вгляделся в ее лицо, но через несколько секунд сообразил, в чем дело, и тихо бросил что-то сквозь зубы. Едва ли злое, можно даже сказать с натяжкой, что сочувственное, но так или иначе вряд ли кто-то сейчас стал бы вслушиваться. Несколько реплик, которыми обменялись обе из женщин, слезы, показавшиеся на глазах ослепшей, свист ветра - удивительно отрешенное место. Удивительно тихое...
- Альхор, как вы?
- Не в том состоянии, чтобы жаловаться, - ответил северянин негромко, замялся на мгновение и уточнил: - помощь нужна?
Последний звук еще не успел сорваться с языка, когда скрип раздираемого льда и шум заставили резво обернуться туда, где еще с минуту назад лежал недвижимо драконид; как раз чтобы увидеть его разжавшиеся когтистые пальцы, пустоту на месте только что видимой головы, и чуть спустя услышать многослойный хруст треснувшего льда и плеск воды.
Оступаясь на скользком снегу и огибая потеки застывшего льда, Альхор пробрался к краю обрыва, упираясь ногами в камень, и глянул вниз. В проступившей сквозь пробоину черной воде блестела красным чешуя стража древней тьмы, чем-то не угодившего хозяйке Удаче. 
Тихо и коротко северянин выразил себе под нос свое недовольство, бросил взгляд назад, в сторону той, что отделалась лишь сломанной ногой, и осведомился криком, далеко разнесшимся над белой пустыней:
- Вы можете достать его оттуда магией?!