Улица отвратительно рябила. Это примерно то же, что смотреть передачу на телике давно вымершего поколения - кроме помех и шипения, он выдаёт лишь отдельные осмысленные фразы. Провода, трубы, бесконечная вонь грязного города, выросшего на станции, словно гангрена на живом теле, чёртов бледный экран - мигающий где-то в конце переулка. Довольно очевидно, что взрыв не задержит надолго наёмников Затмения - впрочем, они могут вполне резонно предположить, что Мак-Манвери и двое неизвестных погибли в пожаре. Лучше им думать так. А иначе...

- Что иначе?
Боль кровавой-красной трещиной растекается по лицу, заставляя плотно сжимать зубы - не для того, чтобы вскрикнуть или захныкать, как любили делать те, кто был помладше. Это с Земли "БАиР" казался неплохим выходом. А любой беспризорник, которого подобрали с улицы, хотел лишь одно - смотаться подальше и никогда больше не видеть Альянс с его долбанутыми экспериментами.
- Иначе что, Мак-Манвери? Нажалуешься научным сотрудникам?
Не нравилось ему такое обращение. Ух, как не нравилось. Мальчишка приложил холодную ладонь к раздувшейся, посиневшей скуле и сплюнул. По белоснежному покрытию несмелой лужицей растеклась кровь. Как говорится в этой старой пословице - Око за око, зуб за зуб? Впрочем, память на пословицы у Джока всегда была откровенно отвратительная. В мозгу яркой вспышкой всполошилась мигрень, разъедая стенки черепа концентрированной кислотой безумия - вот что по-настоящему больно. Джок надеялся, что у него из глаз не брызнули слёзы, он согнулся, стараясь сохранить равновесие и способность стоять на ногах. Кажется, сукин сын долбанул его по голове. Кулаком. Шваль. Мир вновь зарябил, а потом, затонул в непроглядной тьме.

Мерсер и не заметил, как отошёл от своих "сопровождающих". Переулок рябил, как счётчик Гейгера в центре аномалии, а в голове долбили безумные басы из горящего клуба. Как же, чёрт подери, не хочется танцевать со смертью! Это не вальс и не танго, не канкан и не чечётка. Это бессмысленный бег по одному и тому же кругу и попытка увернуться от взгляда пустых ониксовых глаз. Нет, точно не сегодня - такая ерунда как порез на руке не способна убить опытного биотика. Такая ерунда не задержит убийцу.
Алекс сгорбился, сплёвывая - и его вновь охватило ощущение дежа вю. Это мерзкое ощущение, которое накатывает липкими волнами - опутывает голову и просачивается внутрь, словно паук в глотку. Или хочется плясать, как безумному? Чёрт. Чёрт подери эту грёбанную Омегу!
Он не мог вспомнить, что ему знакомо в этом неожиданном незнакомце - сочувствие по отношению к тому, кто совершенно не дружит с головой? Нет. С незнакомкой, назвавшейся Вельвет дела обстояли проще - она не напоминала Мерсеру никого. Ни мать, которую он, по сути - никогда и не знал. Ни девушек, живших на станции "Гагарин". Она была этакой дымчатой фигурой, впечатление от которой колебалось то вправо, то влево. Сизый дымок, за которым приятно наблюдать, но вдохнув - можно подавиться. Мерсер, вовлечённый в порочный круг галлюцинаций, не мог адекватно оценить этих людей. Он остановился, словно вкопанный и по-инерции сжал руку, затянутую повязкой. Она кровоточила - эта сраная рана. Но боль он не почувствовал сразу, словно бы в теле отказала нервная система - она дошла лишь через пару минут, словно в заторможенном кино, словно пробираясь через толщу водной стихии - в бессильном стремлении схватить адепта за тёмный капюшон.

- Джок, не отвлекайся. Ты действительно не помнишь, что случилось после того, как имплант раскалился?
- Нет. Я потерял сознание.
Психолог покачал головой, скинул на стол автоматическую ручку [Алекс тогда подумал, что это странно - такой антиквариат найти сейчас не так уж просто] и вышел за дверь. Сквозь полу-прозрачную длань пуленепробиваемого стекла, Мак-Манвери заметил знакомые лица - дружков Сэма, старающихся не коситься в сторону "камеры". Они были похожи на лошадей, испуганно прядущих ушами. Но подрастающий адепт не мог вспомнить, что их напугало. Может, Сэм избил и своих ближайших сподвижников? Вполне в духе такой свиньи. Где-то там мелькали научные сотрудники станции. А когда психолог вернулся в помещение, Мак-Манвери уже успел откровенно заскучать - он успел попередвигать ручку по столу и даже поднять стул, на котором ранее расположился собеседник. Человек, заставший его за этим занятием, похоже, несколько опешил, а после, дождавшись, пока "пострадавший" поставит мебель на законное место, приблизился.
- Тебя переводят в сектор "С".
- Почему? Разве я показал хорошие результаты на тестах?
- Сэм Эрсонс был найден мёртвым - разорванным на части посредством воздействия биотики. Его товарищи доложили о том, что это зверство произошло по вине самого Сэма, а посему, тебя никто не винит, Джок.
- Это я? Это я его... убил?
Психолог покачал головой, но Мак-Манвери был достаточно проницателен и умён, чтобы в настороженном взгляде собеседника уловить молчаливое "да". Его обуяла радость - ибо он избавил мир от самого настоящего гавнюка, а сожаление - пришло куда позже. Тогда, когда остальные дети начали сторониться несостоявшегося психа. Или же... вполне состоявшегося?

Переулок рябил, как экран старого телевизора, а Мерсер стоял и смотрел туда, где бешено мигали неоновые лампы. Не так далеко до развилки, с которой можно будет попасть к торговому кварталу, а уж там - к докам. Но необходимо ещё дойти. Приступ боли в затылке заставил адепта выругаться и позабыть про боевую рану на руке - когда какая-то хрень жрёт твой мозг изнутри, как-то не до внешних неудобств. Повязка в какой-то мере приостановила кровотечение и теперь, можно было не бояться, что наёмники выйдут на беглецов по карминовому следу. Не настолько уж и сильным было ранение. Но неприятным - это точно. А ежели внутрь попадёт зараза, то грешному миру можно будет помахать ручкой и лечь помирать прямо здесь. Агент "Цербера" усмехнулся - эта картина его смешила.
- Ария подождет. Какого черта Затмению было нужно от тебя? - подкрадываться нехорошо. Впрочем, Алекс прекрасно понимал, что никто не подкрадывался, а он сам ушёл в себя настолько глубоко, что впору выстрелить шизофренику в затылок - пока он не может дать отпор. Это было трагично и забавно одновременно - сквозь тонкий мост между сном и реальностью. Стоит пройти половину, как конец отдаляется и откуда-то слышен мерзкий смех судьбы-шлюхи. Как будто кроме неё у адепта не было никаких проблем.
- Разве того, что я прикончил одного из офицеров - недостаточно? - убийца даже не стал полностью разворачиваться к собеседнику - лишь повернул голову, растягивая губы в отвратительной улыбке - в ней не было ни капли приторной доброжелательности. Улыбка расходится, обнажая зубы - благо, не острые клыки. А почему нет - псы ада способны оторвать и руку по локоть.
Внутренний голос вновь лезет не в своё дело: Недостаточно. Их могли арестовать, допросить, посадить под замок, потребовав залог за освобождение. Кому нужна жизнь этого офицера? Впрочем, в верхах у него вполне мог быть влиятельный родственник, которому за семью вдруг стало жутко обидно. Даже здесь, на Омеге, люди никак не могли избавиться от этих идиотских семейных уз, которым необходимо было время от времени потакать - это всё равно что содержать совершенно бесполезную любовницу, которая даже отсосать не может нормально. Бессмысленная штука, эта жизнь. Но интересная в своём многообразии - интересная в своей жестокости.

Переулок рябит и покрывается помехами - сквозь них адепт видит вовсе не грязную Омегу, а станцию "Гагарин" - вокруг снуют подопытные - кто постарше, кто помладше. И он один стоит посередине как последний мудак и чувствует, как одиночество вкупе с биотикой расползается по венам и артериям. Он видит смазанные лица - тех, кто давно умер и тех, кому только предстоит умереть. Он видит сотни фигур, и знакомых, и незнакомых одновременно и его вновь охватывает это чувство дежа вю - ничего не изменилось. Даже из сектора "С" можно было наблюдать за тренировками иных. Непроизвольно, Мерсер теряет свою безумную ухмылку и всматривается в черты собеседника сквозь рябь - в попытке найти в толпе похожее лицо. И находит, едва преодолев извращённо-медленный стук где-то в черепной коробке. Он едва сдерживает мигрень, пылающей тысячью вспышек в голове, но разбавляет "размытость" параметром "зернистость". Мир не встаёт на свои места и от этого адепту не легче.
Он отвернулся прежде, чем ляпнуть что-либо необдуманное. По большому счёту, нет никакой разницы, заметит ли собеседник блеск узнавания в холодных лазоревых глазах - не до того. Для начала, было бы неплохо спасти свою собственную шкуру.
- За мою "вторую смерть" Альянс отвалит немыслимые бабки. Когда-то я уже был здесь, на Омеге. Возможно, какая-то крыса узнала меня.
Отчеканил он более менее хладнокровно и отмахнулся от иллюзий, что предлагало измученное сознание - да пошло оно всё к чёрту. Сначала - свалить. А потом можно предаться ностальгии по старым временам.

Отредактировано Alex Mercer (2012-03-05 11:05:02)